Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула] - Стивен Дональдсон

— Пошли, — сказал Баннор. — Если будешь медлить, то пропустишь зов Раннихинов.

— Иди к дьяволу, — пробормотал Кавинант — Ты что, никогда не спишь?

— Стражи Крови не спят.

— Что?

— Ни один из Стражей Крови не спал с тех пор, как Харучаи принесли свою Клятву.

Кавинант усилием заставил себя сесть. Затуманенным взором он мгновение смотрел на Баннора, а потом промямлил:

— Ты и так уже у дьявола.

Голос Баннора был все таким же бесстрастным, когда он ответил:

— У тебя нет повода смеяться над нами.

— Разумеется нет, — пробурчал Кавинант, выбираясь из кровати. — Естественно, я должен радоваться тому, что о моей честности судит некто, кому даже не требуется сон.

— Мы не судим. Мы осторожны. На нашем попечении Лорды.

— Такие, как Кевин, покончивший с собой. Захвативший с собой заодно туда же почти все остальное.

Но, выпалив это, Кавинант внезапно ощутил жгучий стыд. В свете огня он припомнил бесценность преданности Стражи Крови. Вздрагивая от холода каменного пола, он сказал:

— Забудь это. Я иногда говорю так в целях самозащиты. Насмешка, кажется, мой… мой единственный ответ.

Затем он поспешно принялся умываться, бриться и одеваться. После завтрака, на скорую руку проверив еще раз, взял ли он с собой нож и посох, Кавинант наконец знаком показал Баннору, что он готов.

Баннор повел его вниз, во внутренний двор, где рос старый золотень. Дымка ночи все еще затуманивала воздух, но звезды уже погасли, и приближение рассвета было очевидным. Неожиданно Кавинант почувствовал, что принимает участие в чем то большем, нежели он сам. Ощущение это было весьма странным, и он попытался объяснить себе его, шагая за Баннором по туннелю, между огромными подвешенными на шарнирах воротами и выйдя за пределы крепости в рассвет.

Здесь, возле стены, чуть вправо от ворот, собрался ожидавший их народ. Воины третьего йомена сидели верхом на лошадях, образуя полукруг позади Вохафта Кваана, а слева от них стояло девять Стражей Крови, возглавляемые Первым Знаком Тьювором. Внутри полукруга находился Тротхолл, Морэм и Соленое Сердце. За пояс Гиганта была засунута дубинка в человеческий рост, а одет он был, как обычно, не считая голубого шарфа, задорно трепетавшего на свежем утреннем ветерке. Возле стояли трое людей, державшие под уздцы троих коней с седлами из клинго. Возвышавшаяся над ними стена Ревлстона пестрела от множества людских одежд. Обитатели горной прелести заполнили каждый балкон и террасу, каждое окно. Лицом к ним стояла Лорд Осандрея. Голова ее была высоко поднята, словно она бросила вызов навалившейся на ее плечи ответственности.

Затем солнце оседлало восточный горизонт. Оно коснулось верхнего края плато, где горело синее пламя предупреждения; затем его лучи двинулись вниз по стене, выхватив из сумерек огонь Лорда Фел наподобие факела. Затем они осветили алый вымпел и новый белый флаг.

Кивком головы указывая на новый белый флаг, Баннор сказал:

— Это для вас, Юр-лорд. Знак белого золота. — И с этими словами отошел, чтобы занять свое место среди Стражей Крови.

Отряд погрузился в молчание, длившееся до тех пор, пока солнечный свет не коснулся земли, отбросив золотые блики на собравшихся. Как только свет коснулся ее ног, Осандрея заговорила, словно только и ждала этого момента, и боль в сердце она скрыла за брезгливым тоном:

— У меня нет настроения проводить церемонию, Тротхолл. Позови Ранихинов и отправляйся. Глупость этого предприятия не станет меньше от промедления и красивых слов… Тебе сказать больше нечего. Свое задание я получила, и защита Страны не пошатнется до тех пор, пока я буду жива. Давай, зови Ранихинов.

Тротхолл мягко улыбнулся, а Морэм сказал с улыбкой:

— Это счастье, что у нас есть Осандрея. Никому другому я не смог бы доверить Вариоля, моего отца, и Тамаранту, мою мать.

— Оставь свои шуточки при себе! — огрызнулась Осандрея. — Мне сейчас не до них, слышишь?

— Слышу. Не обижайся на меня, сестра Осандрея, будь осторожна.

Я всегда осторожна. А теперь отправляйтесь, пока я окончательно не вышла из себя.

Тротхолл кивнул Тьювору, десять Стражей Крови развернулись и рассредоточились так, чтобы каждый находился лицом к солнцу и чтобы никто при этом не затемнял им свет. Затем они одновременно подняли руки ко рту и издали пронзительный свист, эхом отразившийся от стен Колыбели в рассветном воздухе.

Затем они свистнули еще раз и еще, и каждый раз этот звук был таким же яростным и одиноким, как крик души. Но на последний свист ответом было далекое ржание и низкий гул могучих копыт. Все глаза в ожидании устремились на восток, к торжеству утреннего сияния. В течение некоторого времени ничего не было видно, и сотрясение почвы не имело никакого воплощения, словно мистический звук.

Но внутри солнечной орбиты показались лошади, словно материализованные в небесном огне.

Вскоре Ранихины миновали прямую траекторию солнца. Их было десять — диких и вызывающих животных. Это были огромные крутобокие животные с широкой грудью, гордой шеей, с некоторой угловатостью, свойственной мустангам. У них были длинные развевающиеся гривы и хвосты, прямой, как по отвесу, аллюр, и глаза, полные беспокойного разума. Гнедые, пегие, черные — они галопом приближались к Стражам Крови.

Кавинант знал о лошадях достаточно много, чтобы понять, что Ранихины — такие же индивидуальности, как и люди, но у них есть одна общая деталь: белая звездочка посредине лба. Неся на своих спинах разгорающийся рассвет, они выглядели, как воплощение самой Страны — воплощение здоровья и силы.

Зыркая и склонив головы, они остановились перед Стражами Крови. И Стражи Крови низко поклонились им. Ранихины ударили о землю копытами и тряхнули гривами, словно добродушно смеясь над обычными человеческими проявлениями уважения. Спустя мгновение Тьювор заговорил с ними:

— Привет Ранихины, носители гордости и блюстители Страны! Плоть Солнца и Гривы Небес, мы счастливы, что вы услышали наш зов. Мы должны отправиться в долгое путешествие на много дней. Понесете ли вы нас?

В ответ несколько коней наклонили головы, а остальные встали на дыбы и принялись танцевать, как жеребята. Потом они двинулись вперед, подойдя каждый к одному из Стражей крови и тыкаясь в них носом, словно побуждая их сесть себе на спину. Стражи Крови; так и сделали, хотя кони не имели не седел, ни уздечек. Усевшись Ранихинам прямо на голые спины, Стражи Крови окружили отряд кольцом и выстроились в боевой порядок рядом с воинами-верховыми.

Кавинант чувствовал, что приближается минута расставания, и не захотел упустить случая. Подойдя вплотную к Осандрее, он спросил: